Солнечная девушка - Страница 32

– Да, это так. Прости.

– Молчи, Лео. Я слишком зла, чтобы выслушивать твои извинения. После того, что ты заставил меня пережить, будет лучше, если в пицце окажется не меньше шести сортов мяса! И моцарелла из молока буйвола!

Моцарелла из молока буйвола? Вот это оптимизм! Он едва удержался, чтобы не засмеяться.

– Просто отдай мне этот чертов портфель. Солнышко снова стукнула его. В то же самое плечо. Боец из нее явно никакой, если это лучшее, на что она способна.

– Вы не получите мой портфель, мистер Альфа-Бета-Зета.

Отбросив волосы через плечо, она царственным жестом отмахнулась от него и стала спускаться. Лео сделал первый шаг, потом еще и еще, двигаясь медленно, чтобы не уходить от нее дальше чем на полшага. Если бы Солнышко оступилась или даже просто ойкнула, он бы обернулся, схватил ее и, бросив себе на плечо, понес, сколько бы она ни кричала. Но Солнышко – воплощение уверенной ходьбы на высоких каблуках – не сделала ни одного неверного шага, и они добрались до входа без приключений. Отперев дверь, Лео жестом предложил ей войти первой.

Обилием стекла дом напоминал «Юг» с той разницей, что там, где в ресторане были окна, здесь располагались стеклянные двери, выходившие на длинную веранду, откуда открывался не менее потрясающий вид. Однако из-за того, что дом намного ниже и нависал над бухтой, вид казался камерным. Она медленно и неуверенно подошла к дверям.

– Выходи. – Лео снял куртку.

Она положила портфель и открыла одну из дверей. Шагнула вперед по деревянному полу и подошла к краю. Лео вышел следом, гадая, о чем она думает, глядя вниз.

– Моей сестре здесь бы понравилось. Лунность. Quelle surprise.

– А тебе?

Солнышко повернулась вполоборота и посмотрела ему в глаза. Лео увидел слезы. Из-за Лунности? Или из-за него и его идиотской гонки? Какая разница! Он обнял ее и прижал к себе. Теперь, когда он знал, что делать, прикасаться к ней было так просто. Легко.

Ее голова легла ему на плечо, потом Солнышко повернулась и поцеловала его в то плечо, по которому только что ударяла.

– Прости, что ударила. Никогда в жизни никого не била.

– Боюсь тебя расстроить, но мне не больно.

– Надеюсь, тебе станет больно, когда придется отстирывать мою губную помаду со свитера. И мне ничуть не жаль, если она не отойдет.

– Можешь нарисовать у меня на спине картину своей помадой. Я и слова не скажу.

Он чувствовал на шее ее дыхание, прикосновение ее длинных ресниц.

– Я чуть с ума не сошла.

– Я знаю. Извини.

– Судя по всему, у тебя гаптофобия. Нам не надо так стоять.

– У меня что?

– Боязнь прикосновений.

Лео сглотнул, чтобы не засмеяться. Сейчас не время смеяться над ней.

– Но, Солнышко, мы уже так стоим. Может быть, это означает, что я делаю успехи в отношении своей фобии. А как поживает твоя фобия?

Он услышал, как она резко вдохнула, вздох замер у нее в груди. Она высвободилась из объятий и отвернулась лицом к океану. Стояла молча довольно долго, Лео уже решил, что она не ответит, но она снова повернулась к нему:

– Если ты имеешь в виду мое нежелание эмоционально сближаться с людьми, это не фобия, а сознательный выбор.

– Неправильный выбор.

– Это решать мне. – У нее вырвался дрожащий звук, что-то среднее между вздохом и смехом. – Ладно, ты меня достал. Я тебя ударила. Давай не будем об этом, а то мне уже становится скучно. У нас есть еще дела, так что вперед и вверх. Раз нет хлеба, будем поглощать торты. Кстати, ты знаешь, что Мария-Антуанетта никогда этого не говорила?

Солнышко ушла осматривать дом. Лео доставал торты.

Дом был спроектирован так, чтобы давать максимум возможностей наслаждаться видом. В нем имелась просторная гостиная – столовая, уютная библиотека, правда, пока без книг. Два крыла, в одном из которых размещалась хозяйская спальня с ванной и садиком, напоминавшая номер для новобрачных в отеле, в другом три спальни, каждая со своей ванной. Когда Солнышко попыталась сунуться на кухню, Лео кинул в нее рулон бумажных полотенец, поэтому она не смогла ее рассмотреть, но в остальном просто влюбилась в этот дом. Ему недоставало внутреннего убранства. Единственным предметом декора было большое, богато украшенное зеркало на стене в гостиной. Возможно, элемент фэн-шуй, потому что оно отражало вид на океан. Кажется, это призвано притягивать в дом покой и процветание. Непременно надо проверить.

Но не стоит слишком увлекаться. Впрочем, ей все равно! Она попробует торт, позже съест пиццу, как разумная женщина, которую ничего не волнует, кроме состояния собственного желудка, и поедет домой.

Солнышко осмотрела четыре великолепно украшенных тортика. О боже, десять килограммов лишнего веса ей точно обеспечено. Тут она заметила, что Лео разливает шампанское.

– Осторожно. Я толстая и к тому же за рулем.

– Ты не толстая. А насчет руля посмотрим.

– Отрежь торт, Лео. – Солнышко не желала ссориться, не станет же он насильно вливать ей в рот шампанское.

Лео отрезал ломтик от первого торта и подал ей:

– Традиционный фруктовый торт с карамельной глазурью.

Отломив кусочек, она положила его в рот. Торт был сочным, насыщенным и очень вкусным.

– Точно этот! – И она подцепила еще кусок.

– Успокойся. Не спеши с выбором.

Она не удосужилась ответить, рот был набит.

– Можешь взять еще кусочек.

– Мне надо худеть, иначе я не влезу в платье, – безапелляционно заявила она, но, поняв всю абсурдность этого заявления в сочетании с пустой тарелкой, разразилась громким смехом.

– Да брось, ешь, сколько хочешь! Меня беспокоит только сохранность тарелки. Такое впечатление, что ты хочешь протереть в ней дыру.